по утрам одеваю на запястье летний браслет, чтобы согреться, чтобы забыться, чтобы не знаю он, кажется, еще пахнет солнцем и песком, и хочется верить, что он и на вкус еще соленый. в памяти стираются волны, розовое вино, теплые ночи, загорелые руки и карие глаза, внутри все немеет как после хурмы закрываю глаза и вижу балкон, подъезд, прямо - магазин, слева - бар, справа - клуб, а если вперед по улице и через перекресток быстренько - то будет магазин с журналами и открытками москва меня не любит, на руке не стирается слово "копия", привыкаю одеваться даже чтобы лечь спать, пью литрами горячий чай и чувствую, как во мне что-то необратимо меняется
ничего не меняется, никогда. каждый раз это чертово чувство дежавю, сросшиеся французские слова как током по нервным окончаниям кто-то возвращается из прошлого, как с того света, кто-то наоборот уходит в него якобы навсегда, чтобы вернуться через год-два, через так чертовски мало, и занять место ушедших снова, и так до бесконечности, до смерти, или что там нас всех ждет и чем взрослее ты, тем тверже мозоль, тем вроде бы проще, и жизнь уже не минное поле, а плавали-знаем, привычный маршрут, путь от метро до дома, только ничего не меняется, и все совсем не так, как снилось в детстве я мечтала, как в 18 лет я выйду замуж за самого любимого и у меня будет кудрявый мальчик, так похожий на тебя и чем-то на меня в доме будет пахнуть молоком и цветами, у нас все будет хорошо, и у мамы с папой и вроде приходят любимые, но все какие-то не самые. а если самые, до не -ящие, вот например этот ангельский, а что толку до твоих чертовских рук, до глаз и ушей. что до твоих плеч, что от них, какая разница что тебя хочется схватить и не отпускать, ты ведь все равно куда-то вырвешься, улетишь, убежишь, как все эти, когда-то-главные, на которых я крошила свое сердце, как хлеб для голубей что толку скажи мне, что толку да что толку от всего этого мира, кто мне скажет?
ты слишком резко пытался вклеить меня в свою жизнь, чтобы закончить какой-то свой проект, свою аппликацию от твоих "гениальных" идей першит в горле, они отдают машинным маслом и жидкостью для снятия лака втаскивал почти буквально, бесцеремонно, без оглядки, без мыслей. словно ты тут один, один такой властелин, и все твои душные слова, с тобой невозможно дышать что может быть милее, чем когда даже жмурятся от стеснения?
в прошлое лучше не лезть, оно обнажает то, что прячется в душе в настоящем. оно никогда не проходит, не оставляя следов ничего у нас не получится, ничего. я не могу, ни без суффиксов -л и приставок -с